Интервью Сьюзен Коллинз о трилогии «Голодные игры» для Scholastic.




Q: В «Голодных играх» вы переплели между собой экшн, приключения, романтику, мифологию (прим. пер. речь идет о сойках-пересмешницах), 
научную фантастику и философию. А что же повлияло на создание «Голодных игр»?


C: На создание «Голодных игр» значительно повлиял Греческий миф о Тесее и Минотавре. Эта история рассказывает, как в наказание за непослушание, Афиняне, время от времени, посылали семь юношей и семь девушек на о. Крит, где царь Минос запирал их в громадном дворце-Лабиринте, и оставлял на пожирание ужасному чудовищу – Минотавру. Я, еще ребенок в то время, понимала, как безжалостно это звучало. Далее, в мифе повествуется о том, как однажды, с Крита в Афины было отправлено послание: «Вам не стоит портить с нами отношения, иначе мы сделаем кое-что хуже, чем просто убьем вас. Мы убьем ваших детей.» Таким образом, родители были не в силах предотвратить ужасное, позволив умереть своим детям. Тесей, который был сыном короля, добровольно поехал туда, чтобы расправиться с чудовищем.


И я предполагаю, что Китнисс в моей истории – есть воплощение Тесея, т.е. она выдвинула идею разрушения стереотипов, став на защиту своей младшей сестры.


В соответствии с классическими корнями истории, я отправила своих трибутов в современную версию гладиаторских боев, она же и влечет за собой безжалостное правительство, жестоких людей, и борьбу не на жизнь, а на смерть, как популярное развлечение для народа. Мир Панема, в отдельности Капитолий, играет с правилами Древнего Рима. Панем приходит от выражения «Panem et Circenses», которое в свою очередь переводиться, как возглас древних римлян перед: «Хлеба и Зрелищ».


Зрители гладиаторских боев, так же, как и зрители обыкновенного телевидения - характерно связаны между собой. Они могут отвечать большим энтузиазмом на то или иное действие, в соответствии с их вкусами.


Я смотрела телевизор, когда мне в голову пришла история Китнисс. Однажды ночью, я сидела щелкая пультом и вдруг увидела на экране группу молодых людей, конкурирующих, я не знаю, возможно, за деньги? На другом же канале, была группа людей ведущих фактическую войну. И в конце концов я устала держать все в себе, и постоянно думать об этой истории.


 


Q: «Голодные игры» -ежегодное событие, транслирующееся по телевидению, в котором мальчик и девочка от каждого из 12 Дистриктов, вынуждены участвовать в борьбе за жизнь в прямом эфире. Что вы думаете об обращении телевидения к детям и взрослым?


C: Голодные игры показывают, как соревнование, весь интерес которого заключается в том, кто победит. Соперники обычно не знают друг о друге ничего, пока не встретятся в критической ситуации. Иногда, некоторые из них обладают превосходными для выживания талантами.


Но также есть люди, которые получают удовольствие, наблюдая за страданиями и болью других – данный факт я нахожу очень тревожащим.


Потенциал уменьшения чувствительности аудитории в том, что, смотря реальную трагедию в новостях, это не влияет на них должным 
образом, так как все происходит за экраном телевизора. Ну, к примеру: человекне кричит, когда видит по телевидению забастовки или бомбежки в военной зоне, но чувствует себя разбитым и подавленным, зная о происходящем ужасе.


 


Q: Если бы вы стали одним из трибутов в Голодных играх, каким бы навыком вы владели?


C: Я думаю, что умела бы хорошо прятаться. Я бы излазила все деревья, как Китнисс и Рута. А так как я обучалась владению мечом, я думаю, что могла бы полагаться на то, что освою рапиру. Но, по правде говоря, я бы, скорее всего, не добралась бы и до четвертого уровня в обучении.


 


Q: Предпосылкой трилогии является действительно зверский миф, но идеально обработанный. Как трудно было достигнуть данного баланса, и изложить историю доступно?


C: Несомненно, смертельные сцены всегда трудно описывать. Очень трудно помещать детей в сложные ситуации – Грегор ( «Хроники Подземелья») участвует в войне, Китнисс пытается выжить в смертельной игре. Люди умирают, и это не забава. Если вы не можете описать это, я думаю вам не стоит браться за такой тип историй. Учитывая то, что вы должны будете заинтересовать читателя, постараться явственно донести до него суть.


Особенно трудно было понять смысл моим детям. Они должны были знать бесчисленное количество деталей, чтобы действительно понять книгу.


 


Q: «Голодные игры» проникнуты проблемами бедности, голодания, притеснения, и междоусобной войны. Что привлекло вас в этих темах?


C: Вероятно, здесь сказывается влияние моего отца. Он был летчиком-испытателем, военным специалистом, историком и доктором политических наук. Когда я была ребенком, он уехал во Вьетнам. Это было очень важно для него, и вот тогда мы обрели, наконец, понятие об определенных аспектах жизни. Было недостаточно просто посетить поле битвы, мы должны были проникнуться проблемами того, почему произошло сражение, и какие последствия оно имело. К счастью, он обладал даром понимания людей, и с 
легкостью вставал на место другого.


 


Q: В «Голодных играх» Китнисс и Гейл имеют обширные познания в области охоты, дикой природы и методов выживания. Какие исследования вы для этого проводили?


C: Некоторые знания я получила от моего отца, который рассказывал мне о своем детстве. Он рос в годы Великой Депрессии. Для его семья, охота была не спортивным состязанием, а способом выживания. Он много знал о съедобных растениях. Он ходил в лес, собирал дикие грибы и готовил 
их. Моя мама никогда не позволила бы даже близко подойти к ним! Но отец съел бы их безо всякого вреда, он очень хорошо знал все съедобные растения.


Я также читала много литературы о способах выживании в дикой природе. И главное правило: «Вы должны быть действительно хорошо осведомлены в данной области, чтобы остаться в живых.»


 


Q: По вашему мнению, как много времени потребуется Северной Америке, чтобы превратиться в мир, изображенный в ваших книгах?


C: Вы должны были учесть крах цивилизации, поскольку тут мы говорим о Панеме, восстаниях и 74 лет Голодных игр.


 


 


Q: Вы написали серию детских приключенческих книг «Хроники подземелья», которая пользовалась довольно большим спросом у публики. Почему вы решили написать серию для взрослой аудитории, и в чем различия для данных тематик?


C: Я думаю, что разум с самого начала диктовал мне возраст аудитории. И «Хроники Подземелья» и «Голодные игры» содержат много насилия. Но в «Хрониках…», даже при том, что человеческие характеры умирают, остается большой конфликт между фантастическими героями – гигантские крысы и летучие мыши. Небольшое отклонение от младшей публики все же присутствует. Принимая во внимание то, что в «Голодных играх» нет ни единого элемента фантазии, как таковой. Это научная фантастика, и насилие является не только человеческим, но еще и детским. И именно это знание автоматически перемещает вас во взрослую группу читателей.


Я не нахожу большого различия в том, как близко к реальной истории вы приближаете сюжет. Я начинала, как драматург для взрослой публики. Но когда создавались телевизионные работы – это было исключительно для детей. Но от возраста не зависят сюжет и характеры героев книги. Вы только открываете новый мир и пытаетесь остаться верным ему. Даже если это бессмертные животные или крысы, проводящие насилие. 


 


Q: «Голодные игры» были запланированы, как трилогия?


C: Не факт. Как только я продумала конец первой книги, я поняла, что не могу поставить точку в этой истории. Китнисс сделала то, что не может не остаться безнаказанным в ее мире. Определенно все это влечет нелицеприятные последствия. Таким образом, вопрос о том, чтобы 
закончить книгу именно так, даже не вставал передо мной.


 


Q: Вы планировали сюжет каждой книги в отдельности или же у вас была общая идея, в последствии разделенная на 3 части? Вам предоставлялись мысли, которые были действительно мудрым решением для сюжета?


C: Я начиная понимать, что помогает мне решать ключевые события в сюжете книги, прежде, чем я начинаю писать. Подстрекательство, действия, перерывы, середина, кризис, кульминация. Я продумываю многое из того, что заполняет пространство между главным, но оставляю некоторую
неотмеченную комнату, для развития характеров героев. Если дверь в нее 
открывается в процессе написания, я буду заинтригована, куда она ведет, и 
определенно завершу начатое.


 


Q: Вы возвращались к «Голодным играм», когда писали «Воспламенение»?


C: Честно, я чувствую, что никогда и не оставляла «Голодные игры». Содержание первой книги накладывается на сюжет второй, так же как и вторая книга на сюжет третьей. Вот так каждая книга дополняет другую, и я чувствую, что часть моего мозга в это время, так и жила в Панеме непрерывно.


 


Q: Как вы обычно проводите свой рабочий день? Затягивает ли вас мирская рутина, когда вы пишете?


C: Я беру немного мюсли и сажусь за работу как можно скорее. Чем больше меня отвлекают в это время, тем тяжелее становится работать. Когда я пишу, то все силы и энергию отдаю этому делу. Если я непрерывно пишу три-пять часов в день – это считается хорошей работой. Также очень важны те моменты, когда продумываю элементы характеров героев, и события 
в книге. Остальную часть времени я провожу с нескончаемым потоком мыслей об истории.


 


Q: Вы получаете много писем от своих фанатов. Что в этих письмах вас больше всего удивляет?


C: Вероятно то, как по разному люди понимают мою книгу. Некоторые привлечены необычным миром, другие – приключениями и интригами, а остальные романтической стороной. Читатели определяют для себя книгу, как что-то личное и захватывающее.





Q: А что вы читали, когда были подростком? Назовите свои самые любимые книги? 


«Дерево растет в Бруклине» Бетти Смит


«Сердце одинокого охотника» Карсона МакКаллерса


«1984» Джорджа Орвелла


«Анна Каренина» Льва Толстого


«Бойня номер пять, или Крестовый поход детей» Курта Воннегута


«Морщины времени» Мадлен Л’енгл


 «Повелитель мух» Уильма Голдинга


«Борис» Джаптера Хаара


«Зарождение»Эмили Зола


«Одуванчиковое вино» Рея Брадбери